В.У. ТАБЛЕТКА

[Sarikov]

ТАБЛЕТКА

   
   
1

   - Как обычно, - не спросила, а сказала Людмила, опершись локтями на
   перила балкона.
   - Как обычно, - не ответил, а просто подтвердил я.
   Футболка ее была достаточно короткой. То есть имела нужную длину.
   Закрывала торс и чуть-чуть спускалась за бетонный парапет балкона. Так, что с улицы казалось, будто женщина одета.
   Но в самом деле она не прикрывала ничего лишнего. Сзади полностью
   открывала талию. И припухлость крестца, и ямочки над началами ягодиц. И все, что располагалось ниже... Чем могла гордиться Людмила и чем любил наслаждаться я.
   Как обычно - все было давным-давно отработано.
   Даже капелька дополнительного удовольствия, которое получала
   Людмила от мягкого раздражения ее анальной лунки: перед встречей с нею я всегда коротко подстригал - не брил наголо, а именно подстригал - свои лобковые волосы. Недавно я даже приобрел специально триммер для усов. И освежал щетину прямо у Людмилы. Ей нравилось это больше всего; она утверждала, что даже через день после стрижки кончики волос стираются и теряют свою нужную остроту. Поэтому я стал обрабатывать себе лобок уже перед началом полового акта с Людмилой. Это была практически единственная ее просьба ко мне, специфическая относительно секса.
   Вот и сейчас мой лобок напоминал рожу какого-нибудь Ясира
   Арафата, и эта жесткая упругая щетина так приятно щекотала ее ложбинку между ягодицами, анальную лунку и вход...
   Я взял прохладные белые мягкие бедра Людмилы. Она слегка
   наклонилась и раздвинула ноги. Впрочем, я в облегчении не нуждался. Член мой стоял твердо и даже подрагивал, предвкушая наслаждение телом этой женщины. И головка была скользкой от смазки. Поэтому я лишь направил головку между ее, скользких после недавнего оргазма, губок и чуть-чуть подтолкнул. Влагалище Людмилы само всосало в себя член.
   Точнее, это я вошел в нее, как в масло; сама она во время второй части
   оставалась безучастной, и это нравилось мне больше всего. В общем, мой член занял нужное место, щетина лобка правильно уперлась в разведенный проем ее ягодиц.
   Я начал фрикции. Неторопливо и привычно, снизу вверх.
   
---

   Мы встречались с Людмилой уже несколько лет.
   Оставаясь в некоем замершем возрасте: когда мы познакомились, ей
   было около тридцати, а мне тридцать четыре. Сейчас мой возраст приближался к сорока, она двигалась к тридцатипятилетию. То есть мы находились оба в поре расцвета, когда годы летят, но все остается на месте.
   Я понятия не имел о ее личной жизни - равно как и она о моей. Знал
   лишь, что Людмила не замужем. Уже или еще... скорее всего именно уже. Она однозначно встречалась с кем-то помимо меня - равно как и я, обжегшись однажды и не собираясь больше жениться, принципиально не зацикливал половую жизнь на одной женщине. Но так же. как и я, Людмила, судя по всему, не впускала никого в свою жизнь слишком глубоко. Впрочем, она и не испытывала нужды в постоянном мужчине около себя: имея квартиру и неплохую работу, она не страдала желанием иметь детей, вести семейную жизнь и так далее.
   Меня наши отношения полностью удовлетворяли; особенно приятной
   была возможность спокойно трахаться с Людмилой у нее дома, а не на какой-нибудь съемной квартире и тем более не в моем неуютном жилище холостяка.
   Встречались мы с нею часто - почти каждую неделю, используя
   возможности совпадающих рабочих графиков.
   Сегодня все шло как обычно.
   Мы занимались сексом спокойно и сосредоточенно, поскольку
   каждый из нас знал, что хочет от другого.
   Трахались размеренно. Без романтики, придыханий и любовных слов,
   нашептываемых на ухо. Нам требовалось только взаимное раздражение половых органов, и мы давали его друг другу. Причем опять-таки разумно.
   Мы не стремились, как бы выразился дешевый писатель, слиться в
   экстазе. Не только одновременный оргазм, но даже просто одновременное сильное удовольствие - дело довольно трудно, поскольку для истинной высоты наслаждения нужно концентрироваться исключительно на своих ощущениях, практически забыв о партнере.
   И мы с Людмилой почти сразу научились разделять ощущения. И
   совокуплялись по одной и той же схеме.
   Предварительный этап мы опускали, просто раздевались и пили кофе:
   никакой "игры" нам не требовалось, поскольку мой член довольно быстро вставал от простого созерцания голого Людмилиного тела, равно как и ее влагалище наполнялось смазкой от пассивного ожиданияЈ без всякой прелюдии.
   Попив кофе, мы шли в комнату трахаться. Точнее, я шел трахать
   Людмилу. Еще точнее: она шла получать оргазм. Людмила делала это легко, в обычной миссионерской позе. Я подстраивался под ее ритм и быстро добивался результата. Быстрота являлась одним из главных условий: в отличие от подавляющего большинства известных мне женщин, Людмила не любила долгого полового акта: когда она была готова, а со мной она была готова всегда, ей хотелось испытать оргазм, не откладывая. Подчиняясь - видимо, психологически - этому необъяснимому с моей точки зрения желанию быстроты, Людмила не раскладывала диван. И мы трахались в довольно неудобной для нее обстановке - на узкой половинке, застланной простыней поверх покрывала. Ничего большего не требовалось; ведь во время первой части сеанса я не кончал, а влагалище Людмилы не отличалось обилием оргастических выделений.
   Получив желаемое и полежав полминутки с моим членом внутри себя,
   Людмила открывала глаза, и мы шли ко второму этапу.
   То есть наставал черед получить удовлетворение мне.
   В последнее время я делал это стоя. Мне доставляло особое
   удовольствие испытывать оргазм на балконе. Когда погода этого не позволяла, мы переносили акт в комнату. Где Людмила стояла, опершись на диванную спинку.
   
   
---

   
   Сейчас погода позволяла, и все шло по программе.
   Людмила облокотилась на перила, отведя зад и слегка расставив
   ноги, чтобы мне легче было войти. Впрочем, войти в нее я мог из любой позиции и в любом положении.
   Я взял ее не очень широкие, но все-таки ощутимые бедра. Направил
   свой член вниз по ложбинке между ее ягодиц: мне доставляло особое удовольствие осуществлять вхождение, не используя рук, а работая лишь половым органом, которой прекрасно знал дорогу.
   Опустившись так, что мой лобок уперся в Людмилин зад - а головка
   наверняка торчала спереди между ее ног - я быстрым легким движением вогнал половой член в ее влагалище, скользкое от оргастической смазки.
   Вогнал плотно, до упора. И начал фрикции.
   Людмила стояла молча, глядя куда-то за перила.
   А я... Я испытывал восхитительное наслаждение. Сознание обладания
   телом желанной женщины - полного и отвечающего моим привычкам.
   Больше всего в наших отношениях мне нравилась возможность раздельного наслаждения сексом. Что никогда не удавалось с другими женщинами.
   Она получила свое, теперь наслаждался я, ни на что не отвлекаясь. Для меня была огромной ценностью возможность ни на что не отвлекаться, а полностью концентрироваться на своем удовольствии. Большинство женщин стремились испытывать ощущение вместе. И даже после собственного оргазма продолжали что-то искать. Например, просили положить руку на клитор. Это отвлекало, и мои ощущения становились менее острыми. Мне вообще мешало абсолютно все; даже если женщина сама раздражала себе клитор в такой позиции. Или когда, стремясь усилить мое наслаждение, мяла мне яйца. Или даже просто играла тазом, пытаясь поймать мой ритм.
   Людмила стояла, как скала, не реагируя на пребывание моего члена в своем влагалище, и это делало оргазм с нею фантастикой.
   Потрахав ее с большой амплитудой, я слегка приподнялся, раздвинул ягодицы и стал работать, изогнув член под углом - я знал, что ей это нравилось.
   - Ну как ? - все-таки спросил я, старательно лаская ее щетиной лобка.
   - Отлично, как всегда, - спокойно сказала она.
   Этот маленький диалог после моего действия был единственной деталью, соединявшей нас.
   Пощекотав как следует ее ложбинку, я ощутил готовность.
   И снова опустился, чтобы двигаться снизу вверх.
   Это была игра на грани; я умел контролировать ощущения, но знал, что половой орган управляется не стопроцентно. Что возможна случайность: оргазм, начавшийся раньше времени... Или выброс спермы до его начала. Поэтому заключительная работа требовала точности.
   Ощущая, как нарастает онемение головки, онемение, предшествующее выбросу семени - я двигался все медленнее.
   Отпустив бедра Людмилы, я скользнул под футболку и взялся а ее груди. Не большие и не маленькие, ложащиеся точно в ладони, сосками между пальцев.
   Я прижался всем телом к желанной женщине: осязал животом ее спину, бедрами - влажноватый тыл ее ляжек, членом - ее влагалище и вообще ее всю... - и наслаждался последними секундами.
   Я даже не двигался, мне было достаточно тискать ей груди и сжимать соски - расслабленные оргазмом до такой степени, что уже не желавшие вставать.
   Наконец член мой дернулся всерьез.
   - Я готов, - предупредил я.
   - Я тоже, - ответила Людмила.
   Почти до конца растворившись в ощущениях, я все-таки видел, как она взяла в левую руку висевшее на перилах полотенце.
   Чуть опустившись, я аккуратно - очень аккуратно, чтобы случайное движение крайней плоти не спустило лавину оргазма - вынул из нее член.
   Людмила мгновенно расставила ноги, и я снова приник телом к ее спине, только половой орган мой теперь дрожал в воздухе.
   Именно дрожал. Дрожал и вибрировал; в нем клубились вулканические схватки, но я не позволил ему доработать последние сантиметры, и он пребывал в недоумении - продолжать или все бросить.
   А я все мял Людмилины груди. Едва не теряя сознания от ощущений, бушующих на кончике. Несколько раз я напряг и отпустил свои лобковые мышцы, чтобы продлить удовольствие.
   Иногда в таких случаях оргазм наступал самопроизвольно: повисев пару секунд, мой член начинал дергаться и бросать в воздух сперму. Иногда ему требовалась помощь.
   Сегодня как раз имелся второй из вариантов: покружив над облаками, я понял, что ощущения на кончике начали угасать. И сейчас я могу все потерять. Но и этот случай являлся стопроцентно предусмотренным.
   - Давай, - скомандовал я.
   - Даю, - отозвалась Людмила.
   И взяв мой член правой рукой, сдвинула крайнюю плоть. Один раз. Всего один раз туда и обратно - этого хватило, чтобы остывающий половой орган вспыхнул и метнул наконец законную сперму. Которую Людмила принимала в белое полотенце.
   Другой рукой... не рукой, а указательным пальцем теребя мне уздечку - как иные женщины делают языком. Каждое прикосновение отзывалось мучительно сладким ударом, и сперма летела ошеломительными толчками.
   Я не стонал - я испытывал оргазм молча, как и она. В этом мы казались похожими, как две капли воды
   - Все, - сообщил я, ощутив последний толчок.
   - Ясно, - ответила Людмила и наклонилась.
   Сильным, уверенным движением руки она пробежалась по моему каналу от корня к головке, выдавив последнюю каплю спермы, бросить которую наружу у меня уже не осталось сил. Потом насухо вытерла член чистым куском полотенца и, отпустив обернулась наконец ко мне, улыбаясь снисходительно.
   - Доволен?
   - И еще как, - ответил я.
   После чего мы пошли обратно в комнату.

[Sarikov]

Сегодня Людмила не спешила сразу на работу, и после полового акта
   мы некоторое время сидели на диване.
   Все на том же, еще застеленном махровой простыней.
   Сидели голые и попивали минеральную воду.
   Мой сократившийся половой член свисал между ног, и мокрая
   красноватая головка уже почти скрылась под опустившейся крайней плотью. Людмила поставила одну ногу на диван; между ее ляжек под коротко подстриженным лобковым островком смазка уже высохла. И несмотря на открытую позу, от нее даже не исходил запах недавно отдавшейся женщины.
   Мы почти полностью отъединились друг от друга.
   Я лишь искоса бросая не вожделенные, а вполне насытившиеся взгляды
   на Людмилины крепкие колени, и думал, что мы с нею оформили отношения до последней логической точки. Я не думал, что Людмила испытывает ко мне какие-то чувства, равно как и сам я давно перестал что-то чувствовать к женщинам. Но определенно любили друг друга наши тела, и мы дали им возможность осуществить "таинство секса" в чистом виде. То есть когда, не отвлекаясь на умствования и не искажая картину, сначала одно тело наслаждается другим, а потом второе наслаждается первым. Оба по очереди, и большего не требуется.
   Наверное, с тем же успехом Людмила могла удовлетворяться
   вибратором, а я - трахать дорогую резиновую куклу. Но соприкосновение живых тел дарило нервным окончаниям больше удовольствия, нежели может дать механика. А парение над запретной пропастью оргазма, которое я испытывал всякий раз, выдергивая из Людмилы почти готовый член, которому нельзя было в нее спускать - этот обморочный полет был не сравним ни с чем иным.
   - Ну что, пора, пожалуй - сказала Людмила, поднимаясь.
   - Пожалуй, так, - согласился я, все еще сидя на диване.
   Она подошла к аккуратно сложенной стопке своей одежды. Я не видел,
   как она сегодня раздевалась: Людмила открыла дверь уже в халате. И сейчас с интересом наблюдал процесс: зрелище одевающейся женщины доставляло мне удовольствие последействия, невыразимо приятное после недавно испытанного оргазма.
   Особенно я любил смотреть, как Людмила надевает бюстгальтер,
   процесс запрятывания самой красивой части в предмет туалета всегда дарил особую остроту созерцания.
   У Людмилы было около десятка бюстгальтеров: черный, белый,
   телесный, несколько цветных разной формы... И удивительное дело: одна и та же грудь в разных упаковках принимала совершенно различную форму.
   Какой она наденет сегодня ? - гадал я, расслабленно наблюдая.
   К моему удивлению, Людмила достала не бюстгальтер, а какие-то две отдельных чашечки. Взяла одну грудь, приподняла ее рукой и буквально приклеила эту чашечку к своей плоти.
   - Это... что у тебя ? - изумился я.
   - Лифчик.
   - Вижу, что не трусы... Но что это за лифчик... Как он держится?
   - Специальный лифчик с липкими чашечками... Вот, смотри. приклеиваются, а потом застегиваются крючком, и сдвигаются...
   - И что ? - с сомнением спросил я. - Это... будет поддерживать твою грудь?
   - Будет, конечно...
   Я заворожено следил за манипуляциями.
   - Черт, заговорил ты меня... неровно приклеила.
   - Неровно ?
   - Ну да. Вон, сосок торчит.
   В самом деле, из-за края плотно присосавшейся чашечки бесстыдно выглядывал коричневатый пупырчатый кружок.
   - Переклеивать теперь все, - сказала она и оторвала чашечки одну за другой.
   Опять обнажив свои груди. Я не удержался и взял их в ладони - вместо чашечек.
   - Что, опять хочешь ? - усмехнулась Людмила.
   Я опустил глаза себе между ног, плотом кивнул.
   Обычно мы совершали с нею однократный половой акт. Во всяком случае, Людмиле самой хватало одного оргазма, а меня редко тянуло на два выброса семени. Но сегодня новомодный лифчик наполнил меня силой, и член мой стоял, и головка полностью высунулась.
   - Давай, только по-быстрому, - вздохнула она.
   - Конечно по-быстрому... Мне тоже на работу пора возвращаться...
   Людмила кинула чашечки и шагнула к шкафу. Я держал ее ягодицы, чтобы не прошло желание.
   Она достала презерватив. Брать член в рот Людмила отказывалась, не принимала она и анального секса. А голый член вторично не впускала, разумно опасаясь, остатков свежей спермы, которые выйдут из канала вместе со смазкой. Поэтому второй сеанс я совершал с нею в презервативе.
   Конечно, ощущения страдали, но привязанность моего тела к телу Людмилы брала верх, и я соглашался на презерватив.
   Людмила разорвала конвертик и быстро - она умела это делать руками лучше, чем иные женщины ртом - упаковала мой член.
   Потом легла на спину, подняв ноги и обхватив себя снизу за ляжки: во второй раз я обычно трахал ее именно так.
   Сегодня я не отличался лучшей формой, о чем уже свидетельствовал даже факт семяизвержения, которое произошло лишь после ее прикосновения. Поэтому, потрахав в разных позах: поставив на четвереньки, опрокинув набок, измяв ей грудь и ягодицы - я выдернул член в намокшем от смазки презервативе. Разум и знание говорили. что выше головы все равно не прыгнуть
   Людмила села, зажав между ног край еще не запятнанной простыни.
   На способы удовлетворения мужчины Людмила смотрела гораздо шире, нежели иная профессионалка орального или анального вхождения. Я без стеснения освободился от резины и принялся дрочить. К онанизму на ее тело Людмила относилась с полным пониманием; она сама впервые предложила это, когда однажды я смог кончить вторично. Она знала, что без выброса спермы, пусть даже произведенного неестественным способом, у меня будут долго болеть яйца. Я дрочил с полнейшим удовольствием - одной рукой хватая ее то за левую, то за правую грудь - а она легонько, не сильно и не слабо, в самый раз - давила мне яйца. Не лишая их свободного покачивания и в то же время помогая мне.
   Я выдрочил быстро. Зная. что Людмила, несмотря на простыню, продолжает опасаться, я не дал жидкой сперме упасть ниже пупка, а тщательно и поочередно облил ей груди.
   Людмила еще немного помассировала мне мошонку, потому привычным жестом выдавила остатки и опять вытерла меня насухо.
   - Теперь совсем доволен ? - с привычной усмешкой уточнила она.
   - Теперь - совсем.
   - А вот мне всю грудь измазал. Мойся теперь, а то лифчик не приклеится....
   - Наоборот, приклеится еще лучше, - пошутил я.
   И, поднявшись, побежал в душ.
   Перед расставанием я всегда мылся первым, ведь у меня это занимало минуту, пока Людмила убирала диван.
   Потом я одевался и уходил, захлопнув английский замок.
   
2

   Возможно, кому-то из мужчин, более темпераментному, нежели я, наши
   интимные свидания показались однобокими.
   Ведь Людмила испытывала оргазм на сто процентов, а я был вынужден
   сдерживаться... Точнее, контролировать себя, не расслабляясь на секунду. Людмила наотрез отказывалась предохраняться с помощью таблеток, а считать дни и выбирать безопасную Неделю боялась, поскольку имела неустойчивый цикл.
   Я представлял, что трахаться, не забывая, что в последний момент
   необходимо вынуть и слить наружу, для многих оказалось бы трудной задачей, лишавшей львиной доли удовольствия.
   Но меня ситуация не напрягала: я умел предчувствовать поведение своего члена и предугадывать его действия. К тому же я не ограничивался Людмилой. Секса в презервативе с кем-то кроме нее я просто не выносил, поэтому имел круг женщин, в которых можно кончать. Например, у меня имелась любовница, чей возраст приближался к шестидесяти годам, хоть тело и сохранилось на уровне сорока. У нее давно прекратились менструации, и ее я мог наполнять спермой всегда и в любом количестве.
   С Людмилой же я до безумия любил откатанный половой акт в стоячем положении
   Где каждая секунда дарила невероятную радость. Где все: от начала, когда я только втыкал снизу вверх, до ее пальца, раздражавшего меня сквозь поток уже льющейся спермы - все строило лестницу наслаждений, уходящую далеко за облака.
   А момент, когда я замирал с загнанным в нее членом и тискал груди, упиваясь секундами неподвижности - этот момент растягивался в вечность и казался космосом... Полетом над бездной вакуумного удовольствия... Которым завершался космический рейс, стоило выдернуть член из влагалища...
   О таких ощущениях можно было лишь мечтать.
   И, признаться честно, ни одна из других женщин не дарила мне ничего подобного.
   
   

[Sarikov]

3

   - Я кончила, - сообщила Людмила.
   - Замечательно, - ответил я.
   Я и сам знал, что она кончила: в момент оргазма Людмила очень сильно стискивала ноги, защемляя мне яйца.
   - Спасибо тебе, - просто сказала она.
   И приподнявшись, сухо поцеловала меня в губы.
   - Пожалуйста, всегда готов, - улыбнулся я.
   Этот ритуал, завершавший первую часть нашего интимного свидания. мог бы шокировать ханжу. Но у нас все отличалось изысканной простотой. Тело Людмилы хотело оргазма. Я обработал ее половые органы. В нужной дозе и правильным образом. И женщина была благодарна и не стеснялась это выразить. В такой наготе отношений я видел вершину сексуальной свободы.
   Некоторое время я еще лежал на ней; потом, когда понял, что ласк достаточно, приподнялся на локтях, чтобы выйти наружу. И после короткой передышки следовать на балкон.
   - Можешь не вынимать, - вдруг сказала Людмила.
   - Что - не вынимать ? - глупо переспросил я.
   - Член свой из меня, что-что... - усмехнулась она.
   - Ты хочешь, чтобы я тебя на диване облил? Но...
   - Можешь не обливать. Можешь в меня кончить сегодня.
   - В тебя ?! - мне казалось, что я ослышался. - Но ведь...
   - Да, в меня. И без всякого презерватива.
   Я молчал, не ожидав такого сюрприза.
   - Теперь вообще можешь в меня кончать, сколько хочешь.
   Я все еще не находил слов.
   Она забеременела от кого-то другого и теперь ничего не боится...
   - Я у врача была, меня мой цикл уже достал. И врач велел пить гормональные контрацептивы.
   - То есть...
   - Противозачаточные таблетки курсом. Считается, что если полгода их попить, цикл нормализуется. И вообще теперь считают, что это полезно для организма...
   - Но ведь ты говорила...
   Я вспомнил, что когда-то давно, еще не оценив в сладкий космос неподвижности, я сам намекал Людмиле на современные таблетки, но она возражала, что все это страшно вредно. Видимо взгляды Людмилы изменились. Или медицина сделала прогресс ?
   - Мало ли что я говорила. Это было давно...
   - Ну...
   - Так ты хочешь кончить в меня, или нет ? - с некоторым раздражением оборвала Людмила.
   - Хочу конечно, - поспешно ответил я.
   - Если хочешь, так действуй.
   - Уже действую...
   Я сделал фрикцию и понял, что от предчувствия полноценного совокупления мой член окаменел. И сейчас прямо-таки пашет приподнятым острым концом внутренний свод ее влагалища. И подумал - если простой задержанный акт дарил мне дикое наслаждения, то что я получу сейчас, когда смогу использовать это тело на все сто процентов....
   
---

   
   - Ты только соски мне не откуси, - посмеивалась Людмила, ритмично вздрагивая под моими ударами.
   - Не от... кушу, - успокаивал я, не выпуская сосок из зубов.
   Я вбивал в нее член, обхватив ее мягкие ягодицы. сдвинув их и стиснув свой ствол. И сося ее грудь. В точности. как привык обращаться с любой другой женщиной. Сейчас в самом деле все шло именно как с другой. Тело, вздрагивающее под ударами, мякоть ягодиц. И сосок, перекатываемый во рту...
   - Больно кусаешь, - опять сказала Людмила.
   - Ладно, не буду, - ответил я.
   Я пытался выжать из знакомого тела, отданного в полное распоряжение, что-то принципиально новое. Но я хотел доставлять ей боль. Поэтому отпустил ягодицы, приподнялся и взял ее груди. И толкался, держась за стиснутые в горстях холмики.
   Член мой, бултыхаясь во влаге, исправно нагонял ощущения, и наконец подошел к границе обвала.
   - Кончаю. - зачем-то оповестил я.
   - Как хочешь, - сказала Людмила.
   Я ощутил спонтанные толчки и почувствовал, как брызжет в Людмилу сперма. Привычно я ускорил фрикции, чтобы повысить раздражение уздечки. Потом, ощутив, что выбросил все, затих и опустился на тело женщины, не выпуская ее грудей.
   Я ожидал чего-то еще, совершенно потрясающего - что могла, в отличие от всех прочих, дать только Людмила.
   Но ничего особенного я не ощутил. Оргазм был приятным, однако совершенно примитивным. И на месте Людмилы могла быть любая женщина.
   
---

   
   
   - Я тебе не натер еще ? - спросил я.
   - Нет, пока терпимо, - через плечо ответила она.
   Стоя в футболке и держась за перила балкона.
   Да, мы опять трахались стоя. После примитивного оргазма на диване я подумал, что, вероятно, привык испытывать сладчайшую вершину с этой женщиной так. И повел ее на балкон. Для второго раза
   Если честно, сегодня я опять был не в лучшей форме - впрочем, из-за напряжений на работе в последнее время я вообще редко бывал в форме. Но я во что бы то ни стало хотел испытать самый лучший оргазм.
   Поначалу новое ощущение собственной, еще не остывшей спермы, сползавшей мне на лобок и стекавшей по яйцам, принесло нечто. Но член мой довольно быстро устал и слегка опал. Я продолжал работать.
   Я просто не мог бросить сейчас Людмилу, испытав с нею на диване примитивное сладострастие, опустившее ее в разряд обычных женщин.
   - Яйца тебе помять ? -предложила она.
   - Помни. - со вздохом согласился я.
   Людмила мяла яйца, болтающиеся между своих ног, я хватал за ляжки, за лобок и за грудь, пытаясь возбудиться осязательными ощущениями.
   Разумеется, в конце концов я победил... мы победили совместными усилиями. Член мой отвердел и через несколько минут выплюнул сперму.
   Я хотел привычно выдернуть и войти в открытый космос, побоялся сломать ощущения.
   И опять брызнул внутрь Людмилы.
   Совершенно обыденно и тривиально.
   Сладость вторичного пика показалась смазанной.
   Людмила зажала промежность, чтобы не пачкать пол на балконе: полотенца она не прихватила.
   А я пошел мыться, слегка озадаченный ощущениями.
   
4

   - Сэр, вы сегодня кончать собираетесь ? - не выдержала Людмила.
   Облитая моим потом, она лежала наискосок; голова и плечи ее свешивались с неразложенного дивана. Я молотил, яростно бил опухшими яйцами ее промежность, и никак не мог кончить.
   Да, я не мог кончить. Не мог кончить в женщину, с чьим телом испытывал космос еще месяц... две недели назад... И наши отношения казались устойчивыми, как гранит. Я был уверен, что Людмилино тело будет всегда дарить мне неземное наслаждение. До тех пор, пока мы не расстанемся, а расставиться с нею я не собирался. Как, похоже, и она со мной: я был уверен, что ни один другой трахатель не сумеет обрабатывать ее так аккуратно, как я, привыкший к разделенному оргазму.
   И вот теперь ее тело было отдано мне полностью.
   Со стороны Людмилы все осталось прежним.
   А я еще в первый раз испытал разочарование в сравнении с тем, что было, пока мне приходилось выдергивать член. Потом я пытался восстановить прежнюю оглушительную сладость, но с каждым разом это получалось все хуже.
   Сегодня не получалось вообще ничего: я трахал Людмилу битый час, смазка вспенилась в ее влагалище и мой корень члена покрылся мылом, и член практически не опал, но почти ничего не чувствовал
   - Так будешь, или нет? - повторила Людмила.
   Она устала от моей работы.
   - Буду, буду, - успокоил ее я.
   И вытащил свой член. С которого буквально падали белые хлопья пены.
   - Сейчас только... Отдохну немного... Грудь тебе пососу, а потом перейдем на балкон, и я там кончу...
   
---

   Однако и на балконе ничего не вышло.
   Ни внутрь, ни наружу.
   Людмила помогала, как могла - мяла яйца, давила на корень, массировала уздечку, чтобы освежить ощущения.
   Все оказалось бесполезным.
   Секс с Людмилой стал вообще безрезультатным.
   Наконец она сказала, что больше не может терпеть, и мы вернулись в комнату.
   Моя мошонка распухла от прилившей крови, к яйцам было не прикоснуться. Сперма клокотала внутри; я был обречен на несколько часов мучительной боли при каждом шаге.
   - Давай дрочи, - сказала Людмила, поняв мое состояние. - Как мне сесть?
   - Ноги раскинь... Чтобы я звизду твою видел... Меня одной рукой за яйца возьми...
   Людмила заняла позу и мы начали. Точнее, продолжили. Она аккуратно и осторожно ласкала мне яйца, я драил член, но мне чего-то не хватало. Я сунул палец левой руки в ее влагалище - прежде, когда мне не удавалось вторично кончить без онанизма, я часто прибегал к такому возбуждающему приему.
   - Убери, -дернулась Людмила. - Ты мне все там так стер, что даже от пальца больно.
   - Тогда ты сама палец введи. - попросил я. - Чтобы мне смотреть. А я тебя за грудь возьму... За нее можно?
   - За нее пока можно, - усмехнулась она.
   Я насиловал свой член битый час. Натер себе до красноты крайнюю плоть, ощущал под пальцами клубок неестественно и страшновато вздувшихся вен вокруг головки. Людмила уже морщилась от моих пальцев, терзавших ее грудь, я наверняка поставил ей синяки. Я напрягался всем телом, чувствуя неприятную пульсирующую боль в затылке: видимо, у меня уже поднялось давление. Но я знал, что должен выбросить из себя проклятую жидкость...
   Оргазма я не испытал - сперма хлынула, как моча. Я облил Людмилин живот одной длинной струйкой.
   Не чувствуя ничего. Не только сладости пришедшего оргазма, но даже простого облегчения - только быстро оживающую боль в покрытой кровавыми ссадинами коже полового члена.
   Верная Людмила привычно попыталась подарить мне удовольствие, но прикосновение к уздечке принесло мне только дополнительную боль.
   
---

   Потом я молча ехал в лифте.
   Болели яйца, болел натертый член в штанах, толкалась противная, тупая и неутихающая боль в затылке.
   Болело все тело от напряжения, которое не разрешилось ни во что.
   И вообще было тяжко на душе.
   Я любил тело Людмилы, я не хотел расставаться с ним... и с нею.
   Но сегодняшний опыт меня испугал.
   Все, что было найдено, оценено и развито до запредельного совершенства, оказалось перечеркнутым одним естественным движением: самой возможностью нормального секса...
   
5

   
   - Все-таки с тобой удивительно хорошо, - пробормотала Людмила, открывая глаза после оргазма.
   Мы опять встретились. Я не собирался расставаться с нею, хотя после прошлого раза такой исход виделся очевидным. Сегодня член исправно встал при виде ее обнаженного тела. И я исправно довел ее до точки.
   - Я рад, - коротко ответил я.
   Людмила приподнялась и поцеловала меня.
   - Я хочу, чтобы и тебе было хорошо со мной...
   - Мне хорошо с тобой, - быстро возразил я.
   А сам колебался: начинать активные фрикции, пока стоит член и пока я ощущаю возбуждение, или... Или сегодня вообще взять паузу.
   - Тебе было хорошо со мной... Но в прошлый раз...
   Не отвечая, я вышел из нее, опустился на колени к ее промежности.
   Влагалище Людмилы было прежним. И пахло от нее привычно - разгоряченной, только что удовлетворенной женщиной.
   Я развел ее набухшие губки и проник внутрь языком.
   Людмила приподнялась, расставила ноги - она делала все, чтобы доставить мне удовольствие.
   Свободной рукой я взялся за свой член. Он стоял, обнадеживающе выгнувшись вверх. Головка была мокрой и отозвалась на сдвиг крайней плоти.
   - Пошли сразу на балкон, - сказал я, цепляясь за старую привычку.
   
---

   Тело Людмилы осталось прежним. Податливым и желанным.
   Я драил ее, крепко обмяв руками бедра. Колотил снизу вверх, прислушиваясь к себе и опасаясь понять, что опять ничего не выйдет.
   Я знал, что опасения - верный путь к импотенции. Однако мысль, ползущая в голове, не хотела уходить.
   Чтобы отогнать ее, я полностью сосредоточился на ощущениях своей головки.
   Весь мир, все его формы, цвета и звуки сосредоточились сейчас в кусочке плоти, не видимом мне самому, засунутом в недра желанной женщины и обещающем... или уже не обещавшем мне ничего...
   Мой член, хранил твердость. Кажется, у меня все-таки осталась простейшая возможность испытать обычный половой акт с обычным оргазмом... Но и это было бы лучше, чем ничего, как случилось.
   - Ой, - вдруг сказала Людмила, сжав влагалищные мышцы так, что меня пробило судорогой. - Забыла тебе сказать...
   - Что... забыла... - пробормотал я, остановившись.
   - В меня не кончай... Я таблетку пропустила и все у меня сбилось... Я...
   Я не слышал, что она говорит дальше. Знание о том, что в Людмилу нельзя кончать, вернуло меня в прошлое. В восхитительное и томительное прошлое, когда я трахал ее до помрачения, храня в подсознании необходимость выдернуть член... И зная, что последний момент подарит мне...
   Член мой уже звал. Вперед, к привычному и сладостному восхождению на край обрыва.
   Мне оставалось только протолкнуть его до упора в прежнее влагалище Людмилы.
   Взять ее груди под футболкой...
   И лететь в космос, который уже ждал между ее влажных ног...
   
---

   
   - Ну ты сегодня ты молодец, - с улыбкой говорила Людмила, надевая на меня презерватив.
   Кончив в полотенце, испытав оргазм, пробивший до потери сознания, я понял, что сексуальный голод вернулся с небывалой силой. И практически тут же снова захотел ее. Точнее, не снова, а не переставал хотеть. Поскольку член мой, уже освободивший мой организм от спермы, продолжал торчать и даже слегка пульсировать.
   Минутная задержка с надеванием резинки - которая опять оказалась необходимой - лишь усилила мое желание.
   И сейчас я опрокинул ее на узкий диван, и даже в презервативе ощущал себя невероятно хорошо.
   Все возвратилось, все вернулось... Как здорово, что Людмила забыла принять эту трижды проклятую таблетку...
   - Тебе хорошо со мной ? - спросила она.
   - Да... А что...- перепросил я.
   - Да ничего...
   Людмила улыбнулась как-то странно.
   Как хорошо, что она забыла чертову таблетку, выкинуть бы их все вообще...
   Или не забыла...
   Она продолжала улыбаться.
   Не забыла ?! А просто совершила психологический трюк, вернув мне нормальное состояние?!
   Невероятно проницательная догадка мелькнула в моей голове. Но она уже не имела значения. Ведь я достиг прежних ощущений - и неважно благодаря чему это удалось...
   Можно было, конечно, спросить ее прямо, теперь это уже ничем не грозило...
   Вместо этого я просто вынул член, сдернул презерватив и, показав Людмиле мокрый, смятый резиновый комок, швырнул его за спину.
   Улыбка блуждала на тонких губах моей женщины.
   И снова забил в нее свой половой орган. Голый, мокрый, готовый к семяизвержению член. Который уже ничем не отделялся от любимого мною влагалища.
   Людмила кивнула.
   Я снова взял ее за груди.
   Толкнулся пару раз и понял, что этого достаточно.
   Людмила протянула руки, обняла и прижала меня к себе.
   И я почувствовал, как сейчас наполню ее до краев - счастливо и без единой лишней мысли.
   
   
   2007 г.

[Sarikov]

НИ одного комментария...Странно?

[marolts]

  очень поучительно)))) .... как ни крути, а привычка это вторая натура 

[Ф-Е-Я]

НИ одного комментария...Странно?

А я медленно читаю- не торопясь....когда прочту...напишу...Лады?

[Sarikov]

НИ одного комментария...Странно?

А я медленно читаю- не торопясь....когда прочту...напишу...Лады?

Лады конечно...но ты прочитала...и тишина все-равно...

[Ф-Е-Я]

Почему, прочитала.

,,  Обычно мы совершали с нею однократный половой акт. Во всяком случае, Людмиле самой хватало одного оргазма, а меня редко тянуло на два выброса семени.,,
Просто, задумалась....вспомнила.....
Очень красивый рассказ...как фильм....Молодец!

[Sarikov]

Спасибо!Ну и выпрошу у тебя плюсик. внаглую

[Ф-Е-Я]

Ой, какой настойчивый -наглец!!!!

[Sarikov]

Ой, какой настойчивый -наглец!!!!

А як же....

[Marinw]

И меня почему-то комментарии писать после прочтения не потянуло. Может потому что первый рассказ вызвал много эмоций.

[Sarikov]

И меня почему-то комментарии писать после прочтения не потянуло. Может потому что первый рассказ вызвал много эмоций.

Видимо так