Сказка о царе. По Асу Пушкину.

[Князь 1984]

Автор:    Стас Маховский
Название:    "Шамаханская Блудница"
/сказка для взрослых/
     Жил на свете царь Дадон.
     Смолоду был падок он
     На девиц и мужиков.
     Мог зараз, без дураков,
     Отодрать с десяток шлюх.
     Как иному пару мух
     Полотенцем пришибить,
     Так Дадону завалить,
     Пару девок на кровать.
     Ну, а если в падлу драть,
     Делать заставлял минет.
     В общем, на весь белый свет,
     Славен был своим концом.
     Помнится, еще юнцом,
     Затащил к себе в кровать,
     Крестную свою же мать
     И поставил ей "пистон".
     Говорят, что бабий стон
     Слышен был, аж за рекой.
     С той поры людской покой.
     Был нарушен навсегда.
     Где державная елда
     Появлялась, быть беде,
     Потому как той елде
     Было попросту нас... ть,
     Где, кого и как е... ть.
     Мог он девку, как козу,
     Всенародно, на возу,
     Отодрать потехи для
     И, при этом, посуля
     Ей и деньги и почет.
     Девка, без вопросов, в рот
     Тут же у него брала.
     Но, закончив с ней дела,
     Царь обычно забывал,
     Что доселе обещал.
     А бывало, просто лень,
     Даже ногу на плетень,
     Ему по утру задрать.
     В этом случае, в кровать
     Слуги бабу волокли,
     Раздевали, как могли
     И сажали на конец.
     Временами, Царь-отец
     Объезжал свои владенья:
     Веси, города, селенья.
     Тут уж дым стоял столбом.
     Мог в любой ввалиться дом
     И, с порога, на кровать,
     Будь то дочка, будь то мать.
     
     
     Ну, а дальше, как в романе.
     На полу и на диване,
     На столе и под столом
     И, пока стоял колом
     Хер, он пялил всю округу.
     Так, в конце концов, подругу
     Постоянную нашел.
     С ней он под венец пошел,
     Пир горою закатил
     И, на время, прекратил
     Сексуальные походы.
     Все подвластные народы,
     Втихаря, перекрестились.
     Ну, а муж с женой пустились
     В сексуальный беспредел.
     Драл жену царь, как хотел.
     Спозаранок, чуть проснется,
     В речке скоро окунется
     И под бок к своей жене.
     Два часа, как на коне,
     Та скакала, под собой,
     Ощущая "кол" тугой.
     Вместо завтрака минет,
     На обед, вместо котлет,
     Загонял ей в анус царь,
     Что поделать - государь.
     Длилось это пару лет
     И царице белый свет
     Стал, в конце концов, не мил.
     Да и где набраться сил,
     Чтобы выдержать подряд
     Во влагалище и в зад,
     Да за щеку "леденец".
     И ведь это не конец.
     Это днем, а дальше ночь,
     Словом, стало ей не в мочь.
     Долго думала, гадала,
     Размышляла и рыдала.
     И решила, наконец:
     "К черту царский сей венец. "
     Хоть была еще в красе,
     Удавилась на косе.
     
     Царь Дадон тут загрустил,
     Бородищу отпустил.
     Да и было от чего,
     Ведь царица от него
     Родила двоих ребят,
     Вона за стеной бузят.
     Их ведь надо воспитать
     И нужна на это мать,
     А она в земле сырой.
     Потерял Дадон покой,
     Растерял весь прежний пыл,
     Даже девок позабыл,
     И, без видимых причин,
     Потянуло на мужчин.
     Вот когда завыл весь двор.
     Есть делема: иль топор,
     Или на царев конец.
     Жизнь пошла, не жизнь - шандец.
     Так идет из года в год,
     Начал уж роптать народ:
     "Что за дело, чорт возьми?
     Стыдно стало пред людьми,
     Что глядят из-за границы.
     Говорят, у нас девицы,
     Не умеют толком "дать".
     Да и что на то сказать,
     Если царь - Отец народа,
     Самодержец, воевода
     Во дворце гей-клуб открыл
     И про баб совсем забыл. "
     Долго думали, рядили
     И, в конце концов, решили
     К Звездочету на поклон.
     Он из тех, кого Дадон,
     Не "использовал" пока.
     Толи не дошла рука,
     Толи старый был, как пень,
     А, возможно, просто лень.
     Вот пришли, упали в ноги:
     "Не сердись, что мы с дороги,
     Без подарков и без мзды.
     Опасаемся беды.
     Коль узнает царь Дадон,
     Чтоб он лопнул, как гандон,
     Что тебя мы навещали,
     То, считай, уже пропали.
     В лучшем случае - "пистон",
     Поутру, поставит он,
     А ведь может быть и хуже.
     Вон, намедне, в грязной луже,
     Обнаружили писца,
     Без яиц и без конца.
     И за то лишь поплатился,
     Что когда слегка напился,
     Обещался донести,
     Душу Бог его прости,
     Он на батюшку царя.
     Мы считаем, что не зря.
     Нас Дадон уже достал,
     Пол столицы отодрал.
     Да, куда там пол столицы?
     Нет деревни иль станицы,
     Где б не хаяли его... "
     "От меня-то вы чего,
     Получить сейчас хотите?
     Говорите, не молчите. -
     Отозвался Звездочет. -
     "А то времечко течет,
     А делов еще не счесть. "
     "Говорят, мол, птица есть
     Толь петух, а толь индюк,
     Спорить нынче недосуг,
     Вот она должна помочь.
     Ты пойми, ей-ей, не в мочь
     Дожидаться ночь и день,
     Когда этот старый пень,
     Божьей дланью Царь - отец,
     Чтоб ему пришел шандец,
     Доберется и до нас.
     Этот старый пидарас
     Разошелся, только в путь.
     Вот, к примеру, отдохнуть
     Захотел намедне брат.
     После завтрака он в сад
     Вышел, вынес раскладушку,
     Только уронил подушку.
     Лишь нагнулся, чтоб поднять,
     А Дадон успел загнать
     Ему в анус свой конец.
     Вот тебе и Царь - отец. "
     "Да, - промолвил Звездочет, -
     Тут кому как повезет.
     Ладно, вам я помогу,
     У меня Дадон в долгу.
     Внучку в гроб мою вогнал,
     А ведь я ее отдал
     В жены, чтоб царицей стать.
     И сумел же зае... ть,
     За каких-нибудь два года,
     Вот бесовская порода.
     Это ведь у них в роду,
     Шибко падки на манду.
     Помню, как-то случай был... "
     "Дед, ты что уже забыл,
     Для чего пришли сюда?
     Дело к ночи, ждет беда. "
     "Ладно, - молвил Звездочет,
     Рукавом смахнувши пот, -
     "Подарю ему я птицу.
     Скажете, пускай на "спицу"
     Он посадит ее в раз.
     Не забудьте про наказ.
     Самому же дам отвар,
     Дабы он от женских чар
     Не бежал, наоборот,
     Пялил в зад, перед и в рот. "
     Тут гонцы перекрестились,
     С дедом скоренько простились
     И скорее когти рвать,
     Чтоб Дадон не смог узнать,
     Где они доселе были.
     В попыхах, чуть не забыли,
     Про наказ, что дал им дед.
     Право, сколько страшных бед,
     В результате, получилось.
     Но случилось, так случилось...
     
     Спозаранок царь Дадон,
     Подавив утробный стон,
     Повернулся на бочок.
     Лишь хотел он свой "стручок",
     Дьяку в анус засадить,
     Чувствует, что не прожить,
     Ему нынче без девицы.
     Тут Петух кричит со"спицы":
     "Ку, ку, ку, кукареку!
     Что ты, лежа на боку,
     Гладишь собственный конец?
     Собирайся, Царь-отец,
     В путь дорогу. На границе,
     Одинокая девица,
     Мается, который день,
     А тебе лениться лень!"
     Царь вскочил, как бычий член:
     "Быстро мне девицу в плен
     Взять, в покои привести.
     Не забудьте принести
     Водки, пива и закуски,
     Чтобы было все по-русски.
     Войско быстро соберите,
     Но деньгами не сорите.
     Сын мой поведет ту рать,
     Да смотрите, вашу мать,
     Чтобы было все в ажуре,
     А не то, по вашей шкуре
     Прогуляюсь я плетьми.
     Ладно, с Богом, черт возьми. "
     Старший сын, в момент, собрался.
     Поутру уже "набрался"
     Он, для храбрости, и вот,
     Провожать его народ
     Вышел к стенам Град-столицы.
     Тихо плакали девицы,
     Бабки де крестили в след.
     Лишь хихикал старый дед,
     Звездочет, уж он-то знал
     Кто, кого, зачем послал?

[Князь 1984]

Вот проходит сорок дней,
     А от войска нет вестей.
     Царь задумался, слегка,
     Ведь который день рука,
     Заменяет ему бабу.
     Ждет он весточки, хотя бы,
     С чужедальней стороны.
     Эротические сны
     Видеть начал он ночами.
     Девка с черными очами,
     Между ног манящий лес.
     Только на нее полез,
     Как проснулся весь в поту.
     Стало уж не в моготу.
     Видеть это, среди ночи,
     Да запали в душу очи,
     Не дают царю покоя.
     Вдруг он слышит, что такое?
     Гомон по дворцу несется,
     А в палаты свита рвется:
     "Царь наш, Батюшка, спасай
     Снова войско посылай.
     Не вернулся твой сынок,
     По всему видать, не смог
     Супостатов одолеть.
     Это ведь не баб переть
     По задворкам и в углах.
     Всеми нынче правит страх.
     Говорят, мол, враг придет,
     Вот тогда он всех взъе... т. "
     Царь Дадон неспешно встал,
     Потянулся и сказал:
     "Пусть ступает младший сын.
     Хоть ума в башке с алтын,
     Думаю, не подведет,
     Кого хлчешь зае... т. "
     Снова войско собирают,
     Снова бабы завывают,
     Снова Звездочет смеется:
     "Как же, жди его вернется.
     По грехам твоим расплата.
     Скоро царская палата,
     Превратится в мрачный склеп,
     Чтобы ты, как крот, ослеп. "
     
     Вот проходит сорок дней,
     Вновь, от войска нет вестей.
     Тут уж царь забил тревогу:
     "Собирайся рать в дорогу.
     Сам я войско поведу,
     Супостатов "разведу".
     "За одно, - подумал он, -
     "Я развею этот сон,
     Что довел меня до ручки.
     Если хочется той сучке,
     Снится пусть моим вельможам.
     Пусть их, по заплывшим рожам,
     Жены лупят, флаг им в руки,
     Все ж лекарство против скуки. "
     В общем, выехал с утра,
     Благодатная пора.
     Еще солнце не печет,
     В этом тоже свой расчет.
     Едут мирно, не спеша,
     Правда, екает душа.
     Что-то по округе тихо,
     Не шалит ли где-то лихо?
     День четвертый наступил,
     Царь Дадон ногой ступил,
     Так сказать, в чужой чертог.
     Разве ж он представить мог,
     Что его здесь ожидает?
     Смотрит, небо рассветает.
     "Свежий" крест в степи стоит,
     Царь вельможам говорит:
     "Поглядите, что к чему?"
     Те взглянули и к нему:
     "Царь наш Батюшка, шандец!
     Старший твой, да и юнец,
     Оба под крестом лежат. "
     Царь почуял, как дрожат
     У него, от страха, ноги.
     Тут увидел, у дороги,
     Под подножьем серых гор,
     Шитый золотом шатер.
     Царь глядит, а сам дивится.
     Вдруг, прекрасная девица,
     Появилась на пороге.
     У Дадона мигом ноги
     Отнялись и то цветочки,
     Мигом, словно лист из почки,
     Из ширинки вылез член.
     Был Дадон, без пушек, в плен
     Взят, подобною красою.
     Пот со лба течет росою.
     Груди, бедра, все как надо,
     Кожа, нежным шоколадом,
     Отливает на свету,
     А духами за версту
     Тянет так, что в сердце стон,
     Тут и прих... ел Дадон.
     А девица, между прочим,
     Опустила долу очи,
     Ну, а юбки подняла.
     Показала, как могла,
     Сладостный "бутон" меж ног,
     Больше царь терпеть не мог.
     На ходу, штаны спустил,
     Лихо руку запустил
     Под подол красы-девицы,
     Наплевать, что мол царица
     И "погнал" во весь опор.
     Для начала, девке впер,
     От души, промежду ног.
     Сразу видно, долгий срок
     Был в простое "молодец".
     Ну, а после, свой конец,
     Царь вогнал девице в анус.
     После этого, осталось,
     Только за щеку вложить.
     Тут почувствовал, что жить,
     Начал снова царь Дадон.
     По степи лишь вой, да стон
     Раздаются день и ночь.
     По уму, давно уж прочь
     Подаваться всем пора,
     Да, скорей всего, игра,
     Что придумала девица,
     Шамаханская блудница,
     По душе царю пришлась,
     Да и девка разошлась.
     Только утро настает,
     У Дадона хер встает,
     А она уже на нем,
     Управляет, как конем.
     То плетьми его стегает,
     То в очко ему пихает,
     Крепкий фалоиммитатор.
     Он же, в лоно ей вибратор
     Тычет, словно огурец,
     А она ему конец,
     Словно леденец сосет,
     В общем, задался поход
     
     Только раз спросил девицу,
     Шамаханскую блудницу,
     О судьбе своих сынов.
     Та ему, без лишних слов,
     Рассказала, что она
     Много лет жила одна
     И жила лишь с лесбиянкой,
     Перезревшей китаянкой.
     Долго маялась с шалавой,
     Тут явился воин бравый.
     Полюбила молодца,
     Да не слазила с конца,
     Ровно месяц и три дня
     И загнала, как коня.
     Схоронила под горой,
     Тут является второй.
     Этот выдержал чуть дольше.
     Царь не спрашивал уж больше
     О судьбе своих сынов,
     Вновь загнал, без лишних слов,
     Ей вагину и вперед,
     Ну а после в анус, в рот...
     
     Так проходит день за днем,
     Войско, следом за царем,
     Подгребло весь женский пол.
     Но, однажды, сев за стол,
     Царь сурово заявил:
     "День даю набраться сил
     Всему войску, а потом
     Скопом двинем в Отчий дом.
     Ну, а ты, моя блудница,
     Лишь доедем до столицы,
     Станешь там моей женой.
     Будешь, милая, со мной
     Ты делить и стол, и ложе,
     Потому как, мне не гоже
     Принародно жить в грехе.
     Можешь ехать на легке,
     У меня есть все, что надо,
     Для любви и для услады.
     Ну, а вкачестве нвграды,
     Требую лишь одного,
     Чтобы больше никого,
     На своем любовном ложе,
     Не видал. Избави Боже,
     Под кого-то тебе лечь.
     Мигом головенку с плечь
     Я любовнику снесу,
     А тебя саму в лесу,
     Голой к елке привяжу. "
     "Вот что, милый, я скажу, "-
     Отвечает тут девица,
     Шамаханская блудница, -
     "Я согласна быть твоей
     И, клянусь тебе ей-ей,
     Буду верною женой.
     Но и ты, любимый мой,
     Обещай, что твой конец,
     Только встану под венец,
     Будет ласки мне дарит.
     И смотри, не смей дурить,
     Да блудить на стороне. "
     Тут царь, будущей жене,
     Подарил свой поцелуй.
     Между тем, его холуй,
     Вновь стелил ему кровать
     И Дадон, до ночи драть,
     Продолжал свою подругу.
     Вновь неслись, на всю округу,
     Стоны, вопли, свист плетей,
     Даже легкий скрип костей,
     Явно слышался, порой,
     Из шатра, что под горой.
     Лишь под утро царь Дадон
     Погрузился в легкий сон
     И приснился Звездочет.
     Этот старый идиот
     Заявил Дадону, вдруг,
     Что, взамен своих услуг,
     Он хотел бы переспать
     С той, что царь хотелназвать,
     В скором будущем, женой.
     "Чо случилось, милый мой?" -
     Шепчет на ухо подруга. -
     "Так орешь, что вся округа,
     Пробудилась ото сна.
     Может быть, тебе вина
     Выпить, для поднятья духа?
     Иль привиделась старуха
     В белом саване, с косой,
     Ты куда рванул босой?"
     Но Дадон ее не слышал,
     На порог в исподнем вышел,
     Войско, в пять минут, собрал
     И рукою указал,
     Вглубь степи, сказав сурово:
     "Думаю, что все готово,
     К возвращению домой.
     Объявляю, что с женой
     Отправляюсь я в столицу. "
     "Шамаханскуюблудницу
     Сделал матерью народа", -
     Тихо молвил Воевода.
     Хорошо, никто не слышал,
     А то, как-то, случай вышел
     Толи графа, толи князя
     Подцепили, словно язя.
     Кстати, заложилдружок,
     Промеж ними был должок.
     Словом, парень, почем зря,
     Хаял Батюшку-царя.
     Дело кончилось острогом,
     Хоть клялся, как перед Богом,
     Что не то в виду имел,
     Все ж Дадон его "сымел".

[Князь 1984]

Да не просто отодрал,
     Челяди приказ отдал,
     Пялитькнязя ночь и день
     И в тюрьму, кому не лень,
     Шлялись, словно на панель.
     Парня раком на шинель
     Ставят и в "очко" конец,
     Иль за щеку "леденец".
     Допекли, в конце концов,
     Сплел он петлюиз трусов
     И, на зорьке, удавился,
     Вот уж царь повеселился.
     Так что быстро Воевода
     Растворился средь народа,
     Как бы кто чего не слышал.
     Тут Дадон пред строем вышел,
     Произнес неспешно речь,
     Сбросил мантию со плеч,
     Вывел подруку подругу,
     Объявив, на всю округу,
     Что теперь она царица.
     Люд стоит и лишь дивится:
     "Царь наверно охерел.
     Мало чо змею пригрел.
     Лишь намедне была блядь,
     А теперь народу мать".
     Но, во слух, никто ни слова.
     Да и, право, что ж такого,
     Что из бляди, да в царицы?
     И не те еще девицы,
     На престоле восседали.
     На Руси порой видали...
     Впрочем, песня то другая.
     Царь, меж этим, восседая
     Во карктк, да сженой,
     Направляется домой.
     
     Был обратный долог путь.
     Лишь присядут отдохнуть,
     Тут же, новая царица,
     Шамаханская блудница,
     За конец царя берет
     И вперед то в зад, то в рот.
     Ну, а коль пошла игра,
     То до самого утра,
     А, иной раз, и подоле.
     Только вой во чистом поле
     Во все стороны несется.
     В общем, караван плетется,
     Словно стадо черепах,
     Забери блядищу прах.
     Но, в конце концов, дошли,
     К стенам стольным подошли.
     Царь лядит, а у ворот
     Щарит зубы Звездочет.
     Приосанился Дадон,
     Вспомнил он тот жуткий сон,
     Что приснился во степи.
     "Надо было на цепи
     Звездочета мне держать,
     Да заставить ублажать
     Мою старую кобылу,
     Зря отдал ее на мыло". -
     Думал, про себя, Дадон, -
     "Вот ведь гребаный гандон,
     Вышел у ворот встречать.
     Видимо, пора кончать. "
     Звездочет, меж тем, степенно
     Преклонил пред ним колено,
     Капюшон откинул с плеч
     И, неспешно, начал речь:
     "Возвращенью рад народ,
     Потому как, целый год
     Мы живем без руководства.
     Знаешь сам - где тонко рвется,
     Потому и рады все... "
     "Словно белка в колесе,
     Вертишь жопой, как винтом,
     Славословия потом.
     Отвечай конкретно мне,
     Сколько денег во казне,
     Как в провинции дела,
     Кстати, как тебе мила
     Моя новая жена,
     Иль тебе ужненужна
     Ни подружка и ни блядь?"
     "Вот что я хотел сказать". -
     Молвил твердо Звездочет. -
     "Помнится, как прошлый год,
     Подарил тебе я птицу.
     Посадив ее на "спицу",
     Ты забыл печаль и скуку
     И, на отсеченье руку,
     Обещал свою отдать,
     Если, я в ивою кровать
     Приведу красу девицу.
     Вижу я, что ты царицу
     Из далеких стран привез
     И блядей за нею воз.
     Мне на это положить,
     Я хочу с одною жить
     И, взамен своих услуг... "
     "Значиттак, мой милый друг, -"
     Отвечал ему Дадон. -
     "Слышал я весь этот звон.
     Знаю также, что ты хочешь,
     На кого конец свой дрочишь.
     А не кажется тебе,
     Что "товар" не по губе?
     Как в башку могло прийти,
     Эту тему завести?
     Кажется, пора решить,
     Как теперь тебя "решить"?
     Думаю, что способ прост. "
     Встал в карете во весь рост,
     Хреном по лбу закатил,
     Охнул дед и дух спустил.
     Тут, сидевшая на спице,
     Тенью вниз метнулась птица.
     Клюнула Дадона в темя,
     А царица, в это время,
     Глазки строила прислуге.
     Вздох прошел по всей округе,
     Когда царь ничком упал.
     Ведь никто еще не знал,
     Что готовит им девица,
     Шамаханская блудница?
     Лишь она взошла на трон,
     Что оставил ей Дадон,
     Тутже издала декрет.
     "Все мужчины зрелых лет,
     Холостой, или женатый,
     Смуглый, или конопатый,
     Каждый должен быть готов,
     День и ночь, без лишних слов,
     Ублажать свою царицу,
     Шамаханскую блудницу. "
     
     Сколько лет прошло с тех пор,
     Но, до сих, в народе спор,
     А была ль, вообще, девица,
     Шамаханская блудница?
     Кто-то за, а кто-то против,
     Но в чащобе, что напротив
     Стольных врат, да у реки,
     Пропадают мужики...
     
     Стас Маховский