НОВАЯ ЖИЗНЬ

[CROWNVIC]

 свои неполные сорок лет Елена Витальевна достигла всего, о чем даже и не смела мечтать. Когда ее муж погиб в автомобильной катастрофе, она осталась одна с двумя детьми на руках и без всяких средств к существованию. Как раз тогда в Москве разрешили частное предпринимательство, и это дало ей шанс, которым она блестяще воспользовалась. Начав с ручной торговли в переходе метро, Елена Витальевна постепенно стала владелицей сети магазинов, купила машину, виллу с бассейном и часто разъезжала по заграницам. Правда, на детей уже катастрофически не стало хватать времени, но и эту проблему она решила благополучно: дочь удалось устроить в мединститут, а Евгения мать отправила в престижный интернат в немецком городишке, где жили далекие родственники мужа, недавно эмигрировавшие на свою историческую родину.
У Елены Витальевны, долгие годы бывшей вдовой, а теперь еще и главой фирмы, постепенно сформировалась четкая позиция в отношении мужчин и женщин. Она твердо верила в то, что мужчинам всегда надо указывать на их место и постоянно исправлять их поведение, используя как ласку, так и строгое наказание. В принципе, считала Елена Витальевна, все мужчины нуждаются в сильной женской руке, хотя для некоторых бывает чересчур поздно.
А вот для Евгения самое благоприятное время для того, чтобы выработать правильные жизненные подходы и Елена Витальевна была полна решимости помочь сыну превратиться в настоящего мужчину. Ему уже 12 лет и скоро он начнет серьезно задумываться о девочках и сексе, поэтому самое время направить его мысли и чувства по правильному руслу.
Бизнес нормально развивался по накатанному пути, и у Елены Витальевны уже было время, которое она могла уделять сыну. Поэтому, переговорив с дочерью, она решила забрать Евгения из интерната.
Мальчик ехал домой окрыленный; ему порядком надоела эта казарма с армейской дисциплиной и сотнями подглядывающих глаз.
Поезд уже несся мимо платформ, на которых стояли люди в ожидании пригородных электричек, а Евгений смотрел в окно и улыбался своим мыслям. А еще он предвкушал райскую жизнь, ожидавшая его в новом доме, о котором ему писала мама.
Но его никто не встретил.
Все пассажиры уже разошлись, и ему ничего не оставалось, как тоже направиться к выходу. Новый адрес у него, конечно, был, но как и на чем туда добираться?
Ему захотелось плакать от обиды: неужели нельзя было найти время и встретить? И он полез в портфель, чтобы достать книжечку с записанным там адресом и телефоном матери.
- Женя!!
Он оглянулся и увидел мать, которая кричала и размахивала рукой, держась за открытую дверцу шикарной иномарки.
- Прости меня, сыночек, - мать стала обнимать Евгения и покрывать лицо поцелуями. - Я застряла в пробке и еле успела.
- Ты сама водишь машину? - мальчик забыл про свои переживания и с восхищением рассматривал мамин автомобиль.
Елене Витальевне было неудобно признаться, что приезд сына буквально вылетел из памяти. Она проводила совещание, когда Нина Георгиевна, начальница отдела снабжения, доложила о возмутительном проступке своего подчиненного, затянувшего заключение контракта с поставщиком. Елена Витальевна тут же велела подготовить приказ об увольнении, и, когда все разошлись, секретарша уже положила документ ей на стол для подписи.
- Елена Витальевна, - сказала секретарша, - он как раз ждет в приемной и слезно умоляет поговорить с вами.
- Он хоть молодой или старый? - спросила Елена Витальевна, и обе прыснули.
В кабинет робко вошел седовласый мужчина. Заикаясь от волнения, он сказал, что ему осталось всего два года до пенсии и, если он будет уволен по статье, то никогда не сможет устроиться, а у него семья.
- О семье надо было раньше думать, - строго сказала Елена Витальевна. - По возрасту вы мне в отцы годитесь, но ведете себя как неразумный мальчишка. Вы чуть не поставили фирму на грань банкротства.
Елена Витальевна закурила сигарету, наслаждаясь униженным видом этого мужчины. Она, конечно, преувеличивала возможные последствия и вполне могла бы и простить этого беднягу. Но ей захотелось еще больше его унизить.
- Хотя это не в моих правилах, но я вижу, что у вас действительно безнадежное положение. С другой стороны, я не могу вас не наказать, поэтому, в порядке исключения, - Елена Витальевна повторила, - в порядке исключения даю вам возможность самому решать: или я подписываю уже готовы приказ о вашем увольнении, или вы снимаете брюки и я вас наказываю вот этим.
И она показала стек, которым обычно наездники погонят лошадей.
- Минута на размышление, - и женщина посмотрела на свои часики.
- Я согласен, - с опушенной головой пробормотал мужчина.
Она встала из-за стола и, демонстративно покачивая бедрами и попкой в туго натянутой мини-юбке, хорошо обозначенных благодаря высоким шпилькам, подошла к нему, похлопывая стеком по ладони.
- Ну, тогда раздевайтесь! - пожала она плечами.
И, с трудом скрывая насмешливую улыбку, стояла рядом, пока тот спускал с себя брюки.
Видя, что мужчина и не собирается снимать трусы, Елена Витальевна покачала головой:
- Вы, что, в поликлинику пришли? Снимайте все.
Весь красный от стыда, тот оголился полностью. Она взяла его за ухо и повела через весь свой громадный кабинет, хотя, конечно, могла высечь и там, где он стоял.
- Теперь нагнитесь и громко считайте.

[CROWNVIC]

Где-то на седьмом ударе она почувствовала, как возбуждение наполнило приятной истомой ее груди, а там, под животом, все стало влажным. Она, женщина, порола практически незнакомого мужчину, по возрасту годившегося ей в отцы, и он ей подчинялся и даже считал ее удары! Могучая сила прошла конвульсиями по всему ее телу, и она тяжело и быстро задышала, чтобы не застонать.
- Я кончила, - сказала она многозначительным тоном, поправляя прядь волос и скрывая за рукой довольную улыбку.
Елена Витальевна шла к своему письменному столу и ощущала как между ножками трутся мокрые трусики. Потом оглянулась и строго спросила:
- Я разве разрешала вам одеваться?
Сев за стол, Елена Витальевна подозвала пальцем мужчину и тот, смешно прикрывая член руками, подобострастно засеменил к ней.
- Надеюсь, что этот урок пойдет вам впрок, - она почувствовала колоссальное удовлетворение, видя как тот с усилием сдерживается, чтобы не заплакать, а глаза уже были затуманены слезами. - Понятно?
- Да, кивнул он головой.
- Что вам понятно? - склонила она белокурую головку.
- Надо быть внимательным, - мужчина сильно закусил губу: от боли, позора и свалившейся на голову беды у него уже сдавали нервы.
- Я очень на это надеюсь, - несколько кокетливым тоном произнесла Елена Витальевна. - Можете одеваться и идти.
И она демонстративно порвала приказ.
- Спасибо вам большое, - уже не сдерживаясь, жалобно всхлипнул он и стал суетливо одеваться.
Она была довольна собой и, как бы довершая все последним штрихом, закинула ножку на ножку и так развернулась на кресле, чтобы он видел ее чулки и ажурную полоску трусиков.
- Большая хоть семья? - спросила она.
- Жена и двое детей.
- Боже мой! - вскрикнула Елена Витальевна.
Мужчина в ужасе согнулся, не зная причины такой реакции начальницы. Она ему махнула рукой, чтобы убирался, и, схватила со стола ключи от машины.
В приемной секретарша, заговорщически улыбаясь, кивнула вслед уходившему мужчине:
- Ну, как он?
- Я срочно еду на вокзал, - кинула ей на ходу Елена Витальевна. - Совсем забыла, что сын приезжает.
- Вы мне об этом не говорили, потому я и не записала.
Но женщина ее уже не слышала.
- Как ты здорово водишь! - воскликнул мальчик, восхищенно глядя на мать. А ты меня научишь?
- Конечно, - не отрывая глаз от дороги, Елена протянула руку, привлекла сына и поцеловала в макушку.
Евгений крутил головой, смотря по сторонам, но его взгляд как магнитом возвращался к великолепным ножкам матери с задравшимся подолом юбки и черной каймой чулков на бедрах. Боковым зрением Елена это видела, и ей было смешно.
“Мальчик определенно уже интересуется сексом, - подумала она. - Правильно где-то было написано, что первым объектом сексуальных фантазий мужчины обычно является мать”.
- Мам, - изменившимся голосом вдруг сказал Евгений, - ты не могла бы надевать платье подлиннее?
- А что такое? - она взглянула на сына с удивленным выражением лица. Потом опустила вниз глаза и, как бы спохватившись, быстро поправила юбку, не забыв потрогать трусики, определяя степень влажности. - Спасибо, что подсказал. Но, с другой стороны, что тут такого? Я должна тебя стесняться?
Евгений отрицательно покачал головой и пояснил, набычившись:
- Я не хочу, чтобы другие видели.
- Ах, ты мой защитник! - Елена Витальевна от души рассмеялась и снова поцеловала сына; она убедилась, что в нем уже рождается мужик с типичным менталитетом самца, у которого главенствует комплекс хозяина в отношении женщины.
И Елена Витальевна вспомнила о наборе инструментов, за которым они с дочерью специально ездили в интим-магазин и который предназначался для правильного воспитания еще об этом ничего не подозревавшего Евгения.
Это вызвало в ней новое возбуждение.
“Как бы снова не потечь” - забеспокоилась она.
***
Евгений был поражен виллой и особенно бассейном.
- Мама, - спросил он, - а можно поплавать?
- Поплаваешь вечером. А сейчас ты с дороги, поэтому пока прими душ.
И, как только сын вышел, Елена Витальевна быстро осмотрела его вещи и с победным видом полистала порножурнал, который лежал в самом низу чемодана.
Услышав шум открывающихся волос, она выглянула в окно и увидела въезжавшую машину дочери.
- Женя уже приехал?
- Да. Правда, чуть не забыла его встретить, но, слава Богу, обошлось.
- Как он?
- Представляешь, - показала Елена Витальевна дочери журнал, - вот что я нашла у него!
Девушка взглянула поверх плеча и фыркнула:
- Ой, не могу видеть эти члены! Все мужики такие сволочи!
- С чего бы это? - забеспокоилась мать. - Опять сегодня с кем-то переспала?
- И не с одним. Ну, когда будем его дрессировать?
- Прямо сейчас, - Елена Витальевна взяла под руку дочь и они, словно две подружки, пошли в душевую. - Если сразу не начать, то потом рука не поднимется.
- Ты уже достаточно взрослая, конечно, - сказала по дороге Елена. - Но я прошу: делай, что хочешь, только не будь подстилкой. Пойми, что женщину природа создала госпожой, а не рабыней.
- А ты уже решила, с чего начнешь?
- Вот с этого, - помахала Елена порножурналом и распахнула дверь в душа.
Мальчик остолбенел, увидев мать и старшую сестру.
- Привет, - сказала Марина и, прикрыв рот ладонью, прыснула.
Стоя под пульсирующими струями воды, бьющими из массажного пульверизатора душа, Евгений с наслаждением онанировал. Марина смотрела на брата, застывшего с маленьким пенисом в руке, и, откинувшись назад, смеялась, поднимая верх ножку. Елена Витальевна, с трудом подавив улыбку, укоризненно покачала головой и уткнула кулаки в бок.
- Ну?? - произнесла после долгой и грозной паузы мать. - Что это такое?
Женя согнулся, закрывая руками свой мужской инструмент, браво торчавший петушком.
Повернувшись к дочери, Елена Витальевна подмигнула ей, мол, “все складывается как нельзя лучше”:
- Представляешь, не успел твой брат приехать в мой дом, как смотри, чем стал заниматься! Этому тебя учили в интернате?
- Два года тебя не видела, - укоризненно промяукала девушка, - и вот, пожалуйста. Мам, надо что-то делать, чтобы отучить его от этой дурной привычки.
- Подними руки и положи ладони на голову.
Бледный, как полотно, мальчик даже не шелохнулся. Она продолжал прятать за ладонями свое мужское достоинство и виновато смотрел на пол.
По знаку матери Марина решительно подошла к брату и с размаху влепила ладошкой по его заднице; из-за замкнутости пространства удар прозвучал громко и раскатисто.
- Делай, как тебе велит мама! - кусая губку, чтобы не расхохотаться, прошипела девушка. Мальчик повиновался, и женщины переглянулись с победным видом.
- У тебя нет ничего такого, чего бы мы раньше не видели, - Елена Витальевна посмотрела на дочь, расширила глазки и предупреждающе прижала палец к губам. - Тем более, что тебе и прятать-то нечего.
- Он, наверное, думает, что мы будем шокированы этим прыщиком между его ног, - замечание старшей сестры стало последней каплей, и мальчик заплакал навзрыд.
Больше всего ему было обидно, что мама и Марина так издевательски отзываются, совсем не признавая в нем ничего мужского.
Елена Витальевна вспомнила плакавшего мужчину, которого она собиралась уволить, но, в результате, позорно высекла.
- А этот журнал? - закричала она. - Как ты смеешь приносить такие гадости в мой дом?
- Мама, - сказала рассудительно Марина. - По-моему, в том интернате он совсем испортился, и нам надо немедленно заняться его перевоспитанием.
- Я больше не буду так делать, - захныкал мальчик.
- И, если его прямо сейчас не наказать, потом уже будет поздно.
- Да, ты пожалуй, права, - Елена Витальевна сделала вид, будто дочь ее убедила. - Так, вытащи-ка из его брюк ремень.

[CROWNVIC]

- Мама, - шаловливо сказала Марина, - тут так жарко и в этом платье я так потею...
- Ну, так сними его! - Елена Витальевна с удовольствием отметила, что они с дочерью понимают друг друга практически без слов. - А ты, негодник, ложись сюда, - и она показала на скамью.
Оставшись в бюстгальтере и трусиках, Марина повернулась спиной к брату и, лукаво глядя на мать, погладила себе ладонью по грудям и низу живота.
Елена Витальевна сильно втянула в себя накрашенные губы, чтобы не засмеяться над происходившим, и сложила вдвое ремень. Мальчик лежал на топчане, отвернув к стене голову. Он понимал, что виноват и что его ждет заслуженное наказание. Мама и Марина были женщинами и, конечно, нельзя было так неосторожно себя вести; это оскорбило их женскую стеснительность.
- Мам, ты тоже бы сняла с себя все. А то тут так душно, да еще будешь потеть и потом из-за него заболеешь. Дай я тебе помогу.
С помощью дочери Елена тоже разделась, оставшись в прозрачной комбинации, практически ничего не скрывавшей. Под ней у нее был только лифчик, потому что испачканные трусы она сняла сразу же, как приехала домой.
- Подумать только! - продолжала возмущаться Елена Витальевна. - Женщины для него всего лишь объект для дурных мыслей. Ему кажется, что женское тело существует лишь для удовлетворения его грязной похоти.
- Это даже возмутительно! - поддакнула с улыбкой Марина и показала матери большой палец.
- Какая мерзость! Я вся чувствую себя перепачканной этой грязью. Я даже не хочу его видеть.
Елена Витальевна прицелилась и издали бросила на спину Евгения ремень, от чего тот вздрогнул и стал громко рыдать.
- Не надо, мама, не уходи! - крикнула Марина. - Женя еще может исправиться., только надо его почаще наказывать.
- Ты думаешь?
- Конечно. Женечка, скажи хоть ты что-нибудь.
- Что он там бормочет?
- Он говорит, что виноват и просит нас его за это высечь. Да, Женечка? Кивни головой, если я тебя правильно поняла.
И обе, вобрав в рот губки, согнулись и, прижав руки к животу, беззвучно захихикали, потому что мальчик еще громче заплакал и закивал головой, не поворачиваясь к ним.
- Мама, мы же его очень любим и поэтому должны помочь исправиться. Ну, успокойся, пожалуйста. Я тебя понимаю, тебе это все очень неприятно, но нельзя опускать руки.
- Ладно - сказала Елена Витальевна. - Хорошо, хоть, что ты у меня такая хорошая.
- Женечка тоже хороший, только он был под дурным влиянием. Хочешь, я тебе помогу его высечь?
- Да, начни пока ты, - жалобным тоном произнесла Елена Витальевна. - Я так расстроилась, что у меня словно обе руки отнялись.
И Марина, прикусив зубами нижнюю губку, подошла к брату, взяла ремень и, размахнувшись, вытянула им брата по голым ягодицам.
- Сильнее! - подзуживала дочь Елена Витальевна. - Должно быть очень больно, чтобы пошло на пользу.
- У меня рука устала с непривычки, - пожаловалась Марина и отвела мать в сторону. - Мам, я, по-моему, редкостная стерва. Два года не видела своего братика, а не успел он приехать, я, вместо “здравствуй”, беру его собственный ремень и хлещу по заднице.
- Ты прекрасно знаешь, насколько это важно, - успокоила ее Елена Витальевна и, прикрыв веки, закивала, мол, “продолжай в том же духе”.
- Женечка, - Марина наклонилась к брату и спросила ангельским голосочком, - может, ты на нас обижаешься? Мы же любя, правда, мама?
В ответ мальчик затрясся всем телом.
- Это надо иметь уйму нахальства и наглости, чтобы обижаться на мать и сестру, после того как фактически оскорбил нас. Мы же ведь, как никак, женщины! Это нам должно быть обидно, что он так про нас плохо думал.
Марина еще раз вытянула брата ремнем по заднице.
- Но наш Женя так уже не думает, правда, Жень?
Тот закивал головой и Марина ударила его еще раз.
- Что? Я не слышу, - проворковала сестра.
- Нет, - всхлипнула он.
Чуть приседая и высунув язычок, девушка стегала брата по заднице и при этом разговаривала с ним, стараясь придать голосу побольше слащавости.
- Что “нет”? Мы тебя не поняли. Скажи громче.
- Я так не думаю, - сквозь слезы выдавил из себя мальчик.
- А не обижаешься, что мы тебя наказываем?
Елена Витальевна на всякий случай фыркнула, и Евгений поспешил ответить.
- Нет, не обижаюсь.
- Молодец, - похвалила его сестра и, подняв ножку, еще раз хлестнула, после чего протянула матери ремень.
- Теперь ты, - и, добавила, высунув в сторону брата язычок. - Мне кажется, Женя на меня, все-таки, обижается.
- Нет, - прокричал в стену мальчик. - Я не обижаюсь.
Елена Витальевна стала лупить сына и Марина одобрительно покачала головой; мать орудовала ремнем с явным знанием дела, тратя на порку намного меньше сил, достигая при этом максимального эффекта. От каждого прикосновения ремня Евгений подскакивал на месте и вопил во все легкие.
- Будешь еще заниматься своими дурными привычками? - перевела она дух и подмигнула дочери.
- Жень, отвечай быстрее!
- Нет, не буду.
- И попроси прощения.
- Прости меня, пожалуйста, мамочка, Я больше не буду.
- Надеюсь, - Елена Витальевна провела ладонью по красным ягодицам сына, от чего тот мелко задрожал всем телом. - На первый раз мы тебя. так и быть, прощаем. Вставай.
- Мне стыдно.
- Жень, ты должен слушаться маму. Встань немедленно!
- Поблагодари Марину за то, что она ради тебя так старалась.
Прикрывая свое интимное место ладонями, мальчик пробормотал, не поднимая глаз от пола.
- Спасибо тебе, Марина.
- Хорошие мальчики в таких случаях целуют в ножку. Потому что они уважают женщин, а не считают объектом грязных мыслей.
Евгений опустился на руки, наклонил голову и поцеловал подъем стопы сестры, которая улыбалась и, прижав ладонь к груди, поклонилась матери, благодаря ее за это.
- Наверное, - сказала она, - наш Женечка поблагодарит и маму? Она так напереживалась!
Не вставая с колен, мальчик подполз к матери и поцеловал и ее ногу.
- Спасибо, мамочка. Прости меня, пожалуйста.
- Я тебя, конечно, прощаю, - Елена Витальевна присела, предусмотрительно прижав коленки, взяла сына за щеки и, приблизив к себе, поцеловала заплаканное лицо. - Но тебе надо будет постоять в углу, чтобы хорошенько подумать о своем поведении. Ладно? Постоишь в коридоре, чтобы мы тебя видели.
Женщины прошли в гостиную и, закрыв плотнее дверь, дали себе волю: дружно задергались в долго сдерживаемом хохоте.
- Тише! - первой перестала Елена Витальевна. - Прекрати издеваться над мальчиком.
- И это говоришь ты? Ой, не могу, сейчас лопну со смеха.
- Сколько раз кончала? - и мать осуждающе покачала головой, когда Марина показала три пальца. - Смени их, - она кивнула головой по направлению низа живота дочери, - а то они у тебя все мокрые.
- Что мы дальше с ним будем делать? - спросила девушка, взявшись пальцами за резинку трусиков.
- С часок пусть постоит в углу, а потом я собираюсь дать ему важное задание.
- Какое?
- Стирку нашего нижнего белья.
И они обе снова дружно и громко расхохотались.
   

[CROWNVIC]

Спёр в инете--кто честный пусть не читает!!!!!!!!!

[CROWNVIC]

Данное направление рассказов--Есть продолжение!!!!!!!!!!!!!

[VlNik]

Огромная просьба выложить продолжение!!! Если,конечно,возможно?